Из всего многообразия счастливых и слегка пьяных людей, кочующих по переходам метро, почему-то запомнился высокий, крупный мужчина в шапке-ушанке и светлых, очень старательно отглаженных брюках, который бережно нес маленький бумажный пакет из «Музея шоколада». Было видно, что он чуть-чуть всего себя стесняется, и все-таки очень рад всему, что с ним сегодня произойдет.
Мой вклад во всеобщее полусонное оживление был простым и незамысловатым: первого января в шесть утра я, умостив подол шелкового (и чрезмерно длинного) платья на сапогах, читала в метро «Записки покойника».
Книга такая родная, расставания и воссоединения как с живым человеком.
Праздновала я в этом году с семьей, не с мамой и папой, к сожалению, зато с бабушкой, тетей, сестренкой и другими близкими людьми. Ни разу не пожалела, что отказалась от приглашений друзей, приятелей, от каких-то несостоявшихся пока знакомств и незнакомых мест. Мягко и плавно пришло осознание того, что праздновать с родными — это счастье, спокойное, тихое, уютное. Неожиданно для себя поняла, что эти мои люди, с их ворчанием, желанием меня воспитать, потом перевоспитать, потом чуть-чуть чего-нибудь присоветовать... с этим вечным "Кристина, ты опять пришла раздетая, на улице мороз! Кто ходит в такой мороз в таком виде? На обратном пути наденешь мою курточку, потом привезешь". С их "почему до тебя никогда не дозвониться, до королевы Виктории проще дозвониться, я тебе три раза звонила!".
В общем, это самое-самое дорогое. Ну кто еще пять раз за час предложит мне шерстяные носки?
Чувство воссоединения после долгой-долгой разлуки (как из книжки сбежавшее) я сохраню и буду поддерживать.
Ощущения того, что это был Новый Год, совсем нет, не знаю, появится ли, но вечер был по-настоящему праздничный и теплый. Надеюсь, у вас он был еще лучше.
Хотела поехать праздновать дальше, но сил не осталось, надеюсь, все уже спят, и никто на меня не обидится. В конце концов, у нас целый год на то, чтобы каждый день превращать в повод увидеться.)