shoots to kill, but aims to please
Апостольское
Город обесточен. Загашен. Разницы никакой
Бензин и затертый хлопок всегда обретаются под рукой.
Пойду на пустырь, прокашляюсь, в камнях запалю костерок
Танах разгорается медленно, грязно. По щебню ползет кипяток.
"Здравствуй, бог".
Загривок болит, шлейка жмет, натирает спину.
Вроде бы начал гнить. Волос лезет. На днях сгину.
Чутка бы сейчас выпить. За Петю, Андрея, Яшу.
Пока их вчера мыл, по-моему, стал старше.
Передай им привет от Паши.
Купила теннисный мячик, в стену кидать.
Завтра встану в шесть, чтобы радостно с Белычем сходить на пятый "Форсаж", вот они где, гилти плэжас.
Город обесточен. Загашен. Разницы никакой
Бензин и затертый хлопок всегда обретаются под рукой.
Пойду на пустырь, прокашляюсь, в камнях запалю костерок
Танах разгорается медленно, грязно. По щебню ползет кипяток.
"Здравствуй, бог".
Загривок болит, шлейка жмет, натирает спину.
Вроде бы начал гнить. Волос лезет. На днях сгину.
Чутка бы сейчас выпить. За Петю, Андрея, Яшу.
Пока их вчера мыл, по-моему, стал старше.
Передай им привет от Паши.
Купила теннисный мячик, в стену кидать.
Завтра встану в шесть, чтобы радостно с Белычем сходить на пятый "Форсаж", вот они где, гилти плэжас.