shoots to kill, but aims to please
Есть приятные звуки: камень ударяется о камень, раскалывается завернутая в тряпку абрикосовая косточка, под ногой потрескивает высушенная ветка, лопается черенок, плод падает на землю, ветер бьется о плотную ткань, жук шевелится в коробке.

Старый свитер Н. с подогнутыми трижды рукавами, вытертый до мягкости, не пропускает дождь, в сердцевине хорошо прятать деревянные от холода пальцы, зловеще синие, по вторую костяшку в чернике.

Вчера наелась волчьих ягод, была бита по темени охапкой вереска, которую, в конце концов, подбросили к часовне. Дождь, молочный разреженный воздух хищно течет между камнями, шпиль на узкой башне режет облака как масло, взбитое маленькой женской ручкой. Н. стоит в позе горбатого звонаря, тискает растрепанный веник, мелкие розовые соцветия осыпаются под ноги.

В сентябре приезжают My Own Private Alaska, не стала ждать полторы недели, написала друзьям, они купили билет. Счастье, что ли.

Сижу в кафе, пью чай, по местному каналу крутят Адама Ламберта, на улице холодно, вечером иду в кино, скучаю по любимым, хочу их видеть, слышать, осязать, сделать фотографии и носить с собой. Закончила Сэмми для mingus, думаю, стричь волосы или оставить, иногда вспоминаю К., пытаюсь просчитать, как далеко зайдет мое всепрощение, скучаю по запаху кофейного табака, чисто по-женски, ближе к ночи рассматриваю легион Хеннеси на холодильнике, вылизываю рюмку с Бэйлисом, мысленно салютую Дарьандревне.
Нашла женский запах у Эрме, вокруг которого хочу свернуться бубликом и лежать день, ночь, день, мама говорит, что пахнет плесенью, папа мягко высказывается за бумагу.
Хёг здесь стоит сумасшедшие 685 р., моя жадность кровоточит, но еще держится на ногах.

@музыка: Sufjan Stevens - You are the blood