shoots to kill, but aims to please
Лучше тебя о любви не писал никто — между прочим,
намеренно душным, испитым маялся белый флаг,
теплился, жалил свет. Ты писал как чернорабочий —
садился, делал, смолил, когда мысль не шла.
(Когда закрываю глаза, вижу твою спину, затылок,
сразу становится ясно, злишься или в нормальном
расположении духа — внутреннего Базарова попустило,
слава богу, и тут ты орешь на соседку — "лошадь педальная!").
Все неплохо, я говорю тебе, прижав бедром наплывы бумаги,
смотрю в горловину растянутой майки, чтобы не видеть глаз,
все тело тебя чувствует, поджалось как спринтер, которому в ухо орут "беги".
У нас, говорю, через месяц яблочный спас.
Сквозняк обрушает форточку на кости рамы, радостный — щенок,
повизжав креплением, вбегает в комнату, бумага пляшет.
Ты, спрашиваю, так и уйдешь, сучий сын? Невидяще щеришься в окно.
Кто-то вешает простыни. Говоришь, наконец — нет, Шурик, методы не наши.
Шурик, говорю, устал, ебаться хочет и простоты в отношениях.
Кто внушил человечеству, что драма отличает нас от животных?
Ты поднимаешься, жаркий, красивый как бог, и в качестве одолжения
упрощаешь все до двух пересекшхся плоскостей, бесноватых, охрипших и потных.
Ладненько, дорогой бложик, у меня все круто в моей классной жизни) вы-то как?
Лето, кстати, обложило календарь и пришло раньше.
намеренно душным, испитым маялся белый флаг,
теплился, жалил свет. Ты писал как чернорабочий —
садился, делал, смолил, когда мысль не шла.
(Когда закрываю глаза, вижу твою спину, затылок,
сразу становится ясно, злишься или в нормальном
расположении духа — внутреннего Базарова попустило,
слава богу, и тут ты орешь на соседку — "лошадь педальная!").
Все неплохо, я говорю тебе, прижав бедром наплывы бумаги,
смотрю в горловину растянутой майки, чтобы не видеть глаз,
все тело тебя чувствует, поджалось как спринтер, которому в ухо орут "беги".
У нас, говорю, через месяц яблочный спас.
Сквозняк обрушает форточку на кости рамы, радостный — щенок,
повизжав креплением, вбегает в комнату, бумага пляшет.
Ты, спрашиваю, так и уйдешь, сучий сын? Невидяще щеришься в окно.
Кто-то вешает простыни. Говоришь, наконец — нет, Шурик, методы не наши.
Шурик, говорю, устал, ебаться хочет и простоты в отношениях.
Кто внушил человечеству, что драма отличает нас от животных?
Ты поднимаешься, жаркий, красивый как бог, и в качестве одолжения
упрощаешь все до двух пересекшхся плоскостей, бесноватых, охрипших и потных.
Ладненько, дорогой бложик, у меня все круто в моей классной жизни) вы-то как?
Лето, кстати, обложило календарь и пришло раньше.
*внешне не орётся, спасибо маме, которая стала давать мне успокоительные*
я это стихотворение перечитываю уже раз десятый, наверное. какие-то строчки просто выстрелом.
оно твоё?