[milk is love]

Сейчас я занята тем, что стою спиной к бесчисленным и безликим предкам и чувствую, — это процесс — как ударяются об меня одна за другой, одна за другой, настойчивые, механические в частоте появления ошибки, с которыми дед воспитывал моего отца, прадед воспитывал деда... Полные жестокости, растерянные, потерянные люди срываются на детях так же, как однажды их ранил родитель, близкий человек, незнакомец, друг, доверие к которому надломилось, затем зарубцевалось и затвердело, безобразное, деформированное, и все же продолжившее существовать сознательным усилием. Упрямое до жестокости намерение доказать, что я выросла достойным человеком, и я сделаю это с тобой тоже, сначала будет плохо, но так бывает всегда. То, чему я противилась в детстве, от чего хотелось отшатнуться, отвернуться, не видеть, не чувствовать, вырывается наружу сквозь прореху, которую представляет собой власть над другим существом.
В значительной степени это желание причинить боль, когда я вижу возможность причинить боль. "Боль делает тебя сильнее. В следующий раз ты будешь ждать ее. Затем ты будешь к ней готов. Однажды ты ее не почувствуешь. Никто не сможет сделать тебе больно, потому что ты ударишь раньше. Боль испытывают слабые люди. Ты сильная".
"Тебе больно? Соберись. Возьми эту боль за глотку и разорви. Ты можешь выдрать ее с корнями и не чувствовать ничего. Встань с колен, тряпка. Хватит ныть. Борись".
"Это не такая сильная боль, прекрати себя жалеть. Вставай и дерись. Сопротивляйся, и я сделаю тебе еще больнее. Из нас двоих выстою я, и так будет всегда".
"Я почувствую удовлетворение, когда причиню тебе боль. Это заглушит боль, которую ты причиняешь мне".
"Я не хочу видеть, что мои действия причиняют тебе боль. Я поступаю, как хочу".
"Я не стану молчать, раз мне хотелось это сказать. Если ты не можешь справиться с тем, кто я на самом деле, я облегчу тебе выбор, уйти сейчас или уйти позже. Я покажу тебе, что ты не можешь причинить мне боль своим уходом. Никто не может".
"Если я могу тебя уничтожить, я тебя уничтожу".
"Все, что я чувствую, — страх перед тем, что однажды я не смогу остановиться и все-таки уничтожу тебя".
"Я буду делать тебе больно до тех пор, пока не пойму, какого количества боли достаточно, чтобы ты разлюбил меня. А потом я подумаю: я всегда знала, что ты любишь меня недостаточно сильно".
"Я не верю в то, что ты любишь меня. Поэтому я не покажу тебе, что я люблю тебя. Лучше я сделаю тебе больно".

С тех пор, как я научилась разделять себя и свои эмоции, я начала понимать их природу. Я не могу сказать, что полностью вышла из-под их влияния, полностью потеряла с ними контакт — это для меня нежелательно, хоть и возможно. Я люблю радоваться, я люблю испытывать тоску, но я также ценю возможность отдохнуть от них. Рассмотреть их как нечто самостоятельное. Для меня важен выбор, чувствовать гнев или нет. Я по-прежнему время от времени выхожу из себя — и понимаю, что есть приоритетный вопрос, которому нужно уделить внимание, поскольку его разрешение затянулось.
Любая эмоция, отличная по своей глубинной сути от правильности происходящего, напоминает мне об одном: ничто не затрагивает меня извне. Это как история с вампиром и приглашением в дом, тот же принцип. Все, что мешает мне, является препятствием потому, что я принесла это к себе на порог, села сверху и пытаюсь сдвинуть "это", не слезая.

Кроме того, я осознаю — это некое протяженное... повторяющееся, непрерывное? действие — я могу сделать так, чтобы волна за волной, волна за волной ударялись об мою спину и не шли дальше. У меня нет никакого желания оглядываться, совершенно точно я не хочу бороться с морем или пытаться выпить его. Скажем так, я иду к берегу, я погружаю в него пальцы прямо сейчас.
Каждая банальность про любовь, которую я слышала до этого, вдруг обретает смысл. Единственный путь к пониманию, который я могу предложить вместо еще более объемного монолога — со следующей минуты делать все осознанно, скажем, в течение часа... осознанность очень важна, автопилот тоже нуждается в семичасовом сне.
И с любовью. Поправлять волосы, упавшие на лоб — с любовью. Обходить бесконечную лужу — с любовью. Пить заваренный крутым кипятком, жаркий кофе с любовью. Переворачивать страницу книги с мимолетным ощущением любви ко всему происходящему. К тому, что ваши пальцы двигаются. К тому, что бумага пористая. К тому, что вашей спине холодно, а заднице тепло. Каждую вещь, которую вы сумеете осознать, любите, пока она длится. Ощутите мимолетное чувство утраты, расставаясь с ней, и тут же переведите взгляд на следующий объект любви. Не нужно обосновывать это чувство, искать для него причину, позвольте себе эту роскошь — полюбить на тoм уровне, где не нужно разбирать на молекулы. Это наркотически приятное времяпрепровождение. Ничто не способно конкурировать с ним, стоит освоиться с мыслью, что да, так и должно было быть всегда. Так может быть — всегда. Часто есть что-то еще, но нет ничего выше. Ничего больше. Ничего чище со мной не происходило до сих пор.

Comments

[eclipse21]

[эржбета батори]

манипулировать родным или близким, делать с ним то, что вряд ли бы смог сделать с чужим - легко.
мы все повернуты незащищенным боком к тем, кого любим или к родственникам, даже если кажется, что их не любим.
но также и они перед нами, беззащитны.